За жизнь платят кровью (СИ) - Страница 58

И осенняя охота это не все, это не считая обязательных запасов зерна, овощей и прочего на элеваторах и складах каждого города или поселка. Причем, запасы делаются минимум двукратные, то есть на весь город на всю зиму с запасом в два раза с учетом порчи пятнадцати процентов продуктов. Слишком страшен призрак голода, жуткого, беспощадного. И потому делаем с запасом, чтобы, если что, вскладчину помочь соседним поселениям, в случае какой‑либо беды. А то были случаи, когда вымирали города полностью лютыми зимами. Хотя, у нас, слава богам, такого не было. Голодовали несколько раз в истории, но пара крупных рек под боком, леса, степь зимняя. Ловили рыбу, били живность, причем всю подряд. Читал я отчеты ловчих отрядов — волчьи стаи шли наравне с лосями и одичавшими коровами. А что — нет несъедобного мяса, волчатину точно так же можно есть, просто варить надо чуть ли не сутки. Зато калории.

— Когда отметим? — Ильшат довольно похлопал себя по набрюшной сумке, ставшей весьма увесистой. — Давай на следующей стоянке?

— Ты что, того? — Я покрутил пальцем у виска, толкая дверь магазина. — Илюх, ты думай уж, что предлагаешь. Вот тебя крутнут на все золотишко, и все. Причем даже стрелять не надо, подсыплют чего в выпивку. Нет, братец, так не годится. До дома доберемся, тогда в каком‑либо кабаке отметимся, команду угостим. Все чин чинарем, чтобы. Да и некогда пьянствовать и праздновать. Зайти бы в банк, деньги на свой счет положить, да времни нет. Предполетная подготовка начинается.

— Это да. — Кивнул татарин, махая рукой вывернувшей из‑за угла мотоколяске — рикше. — Ладно, ты на телеграф? Опять матери отписываешься? Тогда и я с тобой, а после до дирижабля, и спатаньки.

Паренек — таксист махом домчал нас на своем рычащем агрегате до телеграфа, откуда я отправил матери короткий отчет о том, что жив — здоров. Получил телеграмму от нее же, которая была отправлена до востребования. Мать писала, что приняла к сведению то, что у меня появилась невеста, и обещала присмотреть за ней, особо не показываясь на глаза. Кроме того, мама подробно рассказала о Саре, и о том, что ее братишка поступил учиться в военное училище.

Тут я удивленно присвистнул. Нет, я понимал, что отец Сары вряд ли спустит с рук ее братцу стрельбу в пьяном виде по мне, точнее, попытку этого. Того, что тогда сотворил этот пьяный балбес, уже было достаточно для двадцатилетней каторги, а если бы он меня убил — то и для виселицы. Но так радикально и оперативно — не ожидал. Тем более, что поступить военных училищ, подготавливающих офицеров для нашей армии, всего пять на весь Северный Союз, и поступить в них очень и очень непросто. Хотя, этот мелкий раздолбай парень совершенно неглупый.

Мама по своей инициативе отсылает мне информацию о Саре весь этот рейс, в очередной порт прибытия, до восстребования. Да и я ей, после того, как все‑таки решил жениться на Варе, сразу отослал телеграмму. Коротко рассказал, что и как, и попросил присмотреть за невестой. Пусть Варя сто раз права в своем мнении, но мне так намного спокойнее будет. У мамы хватает подруг в городе, в том числе и среди тех, кто служит в управе или учительницей. А моя мама очень умная дама, сумеет вызнать все, и при этом не вызовет подозрений. Как будто ее специально этому учили.

************************

— Варь, смотри! — Слава ткнула рукой в сторону близкой отмели. — Медведи! Снова!

— Слав, не кричи. — Усмехнулась означенная девушка, поднимая к глазам тяжелый бинокль. Как Вася рассказывал, для гражданских оптика делается в бронзовых и латунных корпусах, дюраль и титан идет только в армию, полицию, авиацию и флот. И качество оптики в гражданских биноклях чуть хуже, чем для спецслужб. — Привыкнуть уже надо, мы сколько, семнадцать раз медведей видели за эту поездку? Всего пять дней идем, а кого только не видали — и лосей, и медведей, и олени стадом через реку переправлялись, ждали, пока пройдут. — Точнее, ждал кораблик с пассажирами, а вот матросы спустили шлюпку и застрелили пяток молодых оленей, плывущий в воде, после чего затащили их на борт при помощи лебедки. Девчата и представить не могли, что тут так мясо добывают запросто. Так что два дня сплошная мясная диета — оленина жареная, тушеная, запеченная. Котлеты, тефтели, так называемые стейки. Вкусно, но уже надоело, лучше бы картошечки жареной. А то гора мяса на тарелке, и чуть — чуть каши или макарон.

На отмели крупная медведица внимательно смотрела на небольшой колесный теплоходик, неторопливо шлепающий против течения. Пестун — двухлетка отогнал маленьких медвежат подальше от воды, к опушке леса, и явно ждал команды матери. Впрочем, Варя заметила, что тут особо медведей не трогают. Как сказал ей один из здешних матросов, тут места ненаселенные, с медведями меньше падали, да и волком мишки гоняют.

Вот и сейчас медведи явно пировали на чьей‑то туше, выброшенной течением на отмель. И потому не торопились отсюда убираться.

— Ого, какая чудо — юдо была. — Варя с огромным удивлением опознала в частично съеденной туше огромную рыбину. От разломанной башки остались только чудовищные челюсти. — Это кто, интересно?

— Акула заплыла, и блуданула. Видимо, ее маманя подкараулила, и зашибла. — Мельком глянув на берег, информировал Варю и Славу проходящий боцман, кряжистый седой мужичина. — Они от пресной воды постепенно ослабевают, даже сдохнуть могут.

— А откуда здесь, в Северной Двине, акулы? — Здорово удивившись, спросила Варя, а Слава поддержала ее энергичным кивком.

— Не знаю, барышни. А что, у вас их не бывает в таких реках? — Остановившись, солидно прогудел боцман, и поглядел на исчезающее за кормой медвежье семейство. Кораблик шел вроде как неторопливо, но достаточно шустро. — Ну, удивляться тут особо нечему, вон, вы иномирянки, и то этому не удивляемся. Просто когда Волга сюда, в Северную Двину в результате Катастрофы передвинулась, тут многоводнее прилично стало. Да и как говорят ученые мужи, что‑то сдвинулось, то ли ось земная, то ли течения. Я особо не разбирался, мне тут с матросами, палубными работами, лоциями и прочим забот хватает. Но то, что сейчас можно большую белую встретить тут или еще южнее — факт.